Паутина зла - Страница 14

— Есть у меня немного еды в мешке… — Олег решил действовать прямо. — Не разрешишь ли к своему колодцу подойти, воды напиться?

— Зачем же к колодцу? — Борис будто проснулся. — Проходи в дом, гостем дорогим будешь! Не побрезгуй нашим угощением, не поскупись и на рассказы о тех диковинах, что во время странствий повстречал!

Олег пошел за старостой к дому, лучники, все так же держась в ряд, последовали за ними. Хозяйка, выглядевшая куда древнее своего мужа, ожидала в дверях, неуверенно перебирая подол.

— Собирай на стол! — крикнул ей Борис. — Гость у нас! А вы, парни, ступайте себе косить дальше.

Олег проводил взглядом «парней», в ногу шагающих прочь.

— Вот такие молодцы… — пробормотал хозяин, становясь рядом. — Больные они, на голову. И за что Перун наказывает? А такие ладные ребята… Хорошо хоть, работники отменные.

— Да, это хорошо, — согласился ведун. — Только зачем же им луки давать, больным-то?

— Да они смирные! — тут же утешил его староста и, осторожно взяв за локоть, потянул к дому. — Куда им таким стрелять? Для страху токмо, люди-то разные по дорогам ходят. Идем, попотчую.

Ведун не спешил. Деревенька действительно целиком располагалась на холме; вниз по невидимому от дороги склону, более пологому, вытянулись огороды. Там, наверное, находились и озера… Из десятка обитателей Озерцов, что мог со своего места разглядеть Олег, никто на него не смотрел. Старуха кормила гусей, две женщины, подоткнув подолы, копались в земле… Только поросенок, почему-то в одиночестве стоявший за забором, что отделял огород старосты, заинтересовался гостем и даже приветливо похрюкал.

— Почти все в поле, — продолжал тянуть Борис. — Там у нас поле, внизу…

У кособокой баньки, на маленькой поленнице, сидела девочка в аккуратном сарафанчике и платочке, гладила дремавшего на коленях котенка. Она подняла голову и встретилась с Олегом глазами, большими, по-детски широко раскрытыми. На таком расстоянии девочка показалась ведуну вылитой Аленкой с шоколадки.

— Идем, старуха уж, почитай, все на стол поставила…

Войдя в дом, Олег быстро осмотрелся. Печь довольно грязная, раскрытые настежь окошки с колышущимися занавесками, маленькая комната. Насколько ведун научился разбираться в местных жилищах, в доме наверняка имелась еще пара комнат. Но крест почуял бы неладное, окажись там засада… Впрочем, от ножей обычных людей крест не спасет.

— Садись! — На столе и правда уже красовались горшок с кашей, ломоть хлеба, кувшин. — Располагайся! А умыться желаешь с дороги? Вон кадушка в углу!

Олег пожелал — но как только плеснул в лицо водой, староста выскочил вон, громко хлопнув дверью.

— Вот те на… — растерянно пробормотал ведун, не зная, что предпринять.

Деревня явно непростая. И староста темнит, и дети у него странные — но крест ведет себя спокойно, колдовства не чует. Или здесь христианская магия?.. Олег даже оглядел комнату еще раз в поисках икон, потом улыбнулся сам себе: «Ну что за чушь в голову лезет? В такой глуши монахов нет».

Он завершил умывание, перебрался за стол. Не так уж давно они с Ратмиром вдоволь перекусили, но кочевая жизнь приучила его иметь в желудке некоторый запас. Пшенная каша оказалась удивительно вкусной, особенно в сочетании с парным молоком из кувшина. На дворе все было тихо, только жужжали упитанные, прорвавшиеся сквозь заслон из колышущихся занавесок мухи. Хозяйка так и не появилась, из чего Олег сделал вывод, что дом имеет два выхода. Проверять соседние комнаты он не стал — ни к чему торопить события.

Наконец, когда ведун уже приканчивал кашу, хлопнула дверь в сенях, вошел Борис.

— Ты уж прости меня, путник, отлучился я! — Староста бегом подскочил к лавке, сел напротив, отщипнул от ломтя хлебную крошку и направил ее в рот. — Так что в мире делается, Олег Середин?

Он странно произнес его фамилию, получилось: «Олег-Середин» — вроде прозвища. Ведун подумал, что пора бросить привычку представляться по фамилии, так тут никто не делает. Руки у Бориса мелко дрожали.

«Кур воровал? Не похоже, электрическая сила… Еще одно ква». Ведун допил молоко, аккуратно утер губы рукавом — это здесь было из области хороших манер.

— Да все по-прежнему, Борис. Князья правят да между собой ссорятся, а на Киев-град вороги лезут, но есть пока кому оборонить… Скажи мне, староста, знаешь ли ты мужика по имени Глеб?

— Как не знать? — Борис почему-то оглянулся на дверь. — Есть такой. И тебя в корчме видал, рассказывал. Он придет скоро, я успел с ним перемолвиться. Толковый мужик, хозяин… Так ты, значит, ведун?

— Есть у меня знания и умения, чтобы нечисть побеждать, — аккуратно уточнил Середин. — И сказывал мне Глеб, что…

— Еловый лес! — перебил его староста. — Чародей там балует, умрун проклятый… Но деревню не трогает, не нравится ему наш холм. Здесь ведь место не простое, битва когда-то была здесь великая…

— Курган?.. — удивился Олег, знавший, что подобные холмы насыпали только в степях.

— Нет, не курган, — явно не удивился такому слову Борис. — Копытом здесь конь Святогора в землю ударил, оттого получились озера малые и наш холм. А на копыте коня была подкова, и подкова та отлетела и где-то тут, под нами, лежит. Или под озерами, как другие думают… Глубокие у нас озера, хоть и малые.

— Водяные не балуют?

— Нет, смирные, — широко улыбнулся Борис, будто говорил о старых знакомых. — Прежде-то всякое бывало, а теперича присмирели… И лешие на шалят. Хорошо у нас, покойно. Вот в Овражках еще всякое случается. Тебе бы там рады были, ведун. Болота у них есть, недалече…