Паутина зла - Страница 52

Рада встретила его в дверях, сразу кинулась на грудь. Обнимая ее, ведун вспомнил зловещую отметину, но… Не отталкивать же ее только за это?

— А мне сон был нехороший, — всхлипнула Рада. — Будто ты бьешься с кем-то в пещере. Думала, уже не увижу тебя.

— Будет, будет тебе… — Олег вошел в дом, закрыл дверь. — Скажи, ты с самого начала знала о чародейке? Все знали — и молчали?

— О чародейке? — Брови девушки изумленно взлетели вверх. — Нет, мы только про умруна слышали.

— А вот сейчас, когда я от колодца шел, кто был рядом со мной?

— Никого не было, — испуганно прошептала Рада. — Ты один шел.

— Понятно. — Олег со вздохом опустился на лавку. — Значит, не всем она показывается… Ее власть.

— Так это — женщина? — нахмурилась Рада. — Вот и во сне я видела женщину. Очень молодую, отроковицу. С ней ты и бился, да я говорить не хотела… Победила она тебя в моем сне, Олег.

— Ну, это пока только во сне.

Середин налил в случившуюся на столе кружку квасу, задумался, прихлебывая. Поход в колодец ничего не дал, кроме головной боли от потерянной энергии. Никакого логова умруна, как говорил Борис, там не нашлось, зато духи земли, стражники, действительно имелись. Но чародейка явно нашла способ обойти их, брать живую воду без позволения Тима и Тита. Как?..

— Озера ваши чем славны? — спросил он у Рады.

— Да ничем особым, — пожала плечами девушка, думавшая о чем-то своем. — Вода в них чистая, сам видишь — с ведрами ходим. Хотя и уток туда гоняем, и другую птицу, а все одно чисто.

— Понятно. А про другие известные источники неподалеку слыхала?

— Есть на юге, за Еловым лесом, один ключ, та вода целебная, любые болезни лечит, — вспомнила Рада. — Старики про это сказывали, но дороги-то туда давно нет. Может, неправду люди сочиняют.

— Может, и неправду, — опять вздохнул Олег. — А если правду, то имеются у нашей… у нашего умруна два источника, в одном мертвая вода, а в другом — живая. Староста мне про мертвую воду говорил — то ли врал, то ли сам верил… А, что теперь о нем! Так вот, если у него есть всякая вода, Рада, то может наш умрун многое. Может мертвой водой жилы нежити наполнять, сильнее в десять раз против обычной делать. Может жизнь в нее живой водой вселять, вот как… Если пожелает — пойдут во все стороны такие армии чудовищ, что и не снилось никому.

— Ужас какой ты говоришь, — покачала головой Рада. — Отчего же она этого не сделала?

— Не зови его «она», не женщина это — а умрун, ночник, нежить! — строго наказал Олег. — Только рядится, смеется, замуж меня зовет. Единственное, во что можно верить, — это в то, что верить умруну нельзя ни в чем. Почему до сих пор не послал умрун своих тварей на людские города и села?.. Не знаю, Рада. Силы и познаний чернокнижных у нее достаточно.

— Сам говоришь: у нее! — тут же прицепилась Рада и вдруг повисла на Середине, снова заплакала. — Отберет она тебя у меня! Силой чародейской отберет!

— Да хватит же плакать-то! — поморщился Олег. — Мало мне неприятностей — еще твои слезы. Не о том надо думать, кто кого заберет, а как чародейку победить. Тьфу, чародея то есть…

— Она красивая?

— Нет! — Середин попробовал вырваться, но Рада вцепилась в куртку, точно рысь.

— Красивая! Как же чародейка может не быть красивой? У нее чары, магия…

— Да что же это такое начинается?! — взревел Олег, вскочил и все-таки отодрал от себя ревущую девушку, стиснул ее плечи. — Что ты несешь? Лучше думать мне помоги, припомни, что еще странного в деревне видела.

— Ты же сам сказал: замуж зовет… — Слезы продолжали градом катиться из прекрасных глаз. — И сон у меня был нехороший! Отберет она тебя, сильная да красивая. Живым или мертвым, а отберет. Ты вот уже кричишь на меня…

— Да не кричу я, уже не кричу.

Даже плачущая, Рада оставалось очень красивой, Олег не мог вспомнить других женщин, обладающих такой способностью. Губы сами потянулись, прижались к щеке, потом к шее, пальцы ухватились за тесемку на сарафане.

— Не ко времени, поди, — всхлипнула Рада, явно обрадованная таким поведением Олега.

— Хитра… — Тесемка затянулась под неловкими пальцами, и тогда Середин предпочел задрать подол, нырнул под него, вдохнул теплые сладкие запахи. — Не нужна мне никакая чародейка и не будет нужна, пока ты со мной.

— Тогда не уходи больше, — попросила девушка и взвизгнула, когда ведун неожиданно поднял ее на воздух. — Ставни бы прикрыть…

— Обойдется.

Олег, продолжая прижиматься к горячему телу, ногами нащупал кровать, повалил Раду. Она снова плакала и смеялась, а ведун старался не думать о том, что происходит за дверями этого дома. Там и деревня, и лес, там все окутано паутиной, хозяин которой всесилен, всемогущ… С ним нельзя справиться, зато можно хоть ненадолго забыть.

— Спасибо тебе, — выдохнул Олег в лицо Раде, в полузакрытые глаза, чистый лоб, на котором наконец разгладилась озабоченная складочка. — Спасибо.

— За что?

— За то, что ты у меня есть. За то, что ты такая красивая и нежная…

— Не напоминай о моей красоте! — Рада отвернулась, прикрыла лицо волосами. — Не знаю я, чья дочь… Сама себя боюсь.

— Не бойся. Я ведун, и я говорю тебе: не бойся! И с чародейкой справимся!

Сейчас, чувствуя под собой податливое тело, уткнувшись носом в копну душистых волос, Олег в это верил. Аура, энергетика, наговоры и снадобья — все это хорошо, но они не помогут, если нет в сердце надежды.

Когда все кончилось, Рада сразу вскочила и принесла по кружке кваса.

— Пить очень хочу, — пожаловалась она. — Сушит меня печаль… Не серчай на меня, Олег, но как мне не плакать о тебе? Чародейка всяко меня сильнее, не удержу. Я ведь даже наговоров не знаю. Может, ты научишь?