Паутина зла - Страница 81

— Ты про Раду выспрашивал? — тут же заговорила Асфирь, даже не оглянувшись.

— Неужели ты думала, что я о ней забуду?

— Я думала, что ты уже забыл. Вспомни, почти на этом самом месте я звала тебя к ней. Ты не пошел, поверил водяному…

Олег промолчал. Да, так все и было — лишний счет к «царю пучеглазых рыб». И все равно он правильно сделал, что не пошел с Асфирью, — хоть один раз, да отказался играть в ее игры.

— Понравилось тебе болото? — насмешливо поинтересовалась чародейка и, не дождавшись ответа, заговорила серьезнее: — Вот где зло. Вот где страх. Если дать им волю, всю землю превратят в такую топь, и людям места не будет. А ты говоришь — я плохая… Меня любят.

— Будет время, доберусь и до болота, — буркнул Олег.

— Сил не хватит, пропадешь, — качнула головой Асфирь и снова была права. — Учиться тебе еще нужно. Много лет… Слишком много для обычной человеческой жизни. Вот поэтому и послала тебе судьба меня, суженый мой.

— Я пойду, погуляю… — Ведун прошел мимо чародейки, углубился в перемычку между озерами, в которых отражались тысячи звезд. — Надеюсь, не увидимся.

— Злой! — весело крикнула вслед Асфирь. — Но про Раду еще хочу сказать! Я думала, ты между нами уже выбрал, забыл ее. Ошиблась?

— Я между вами выбрал! — откликнулся из темноты Олег. — И не тебя!

— Злой!

Когда Олег оглянулся, белого платья на берегу уже не было видно. Усмехнувшись в усы, ведун пошел дальше, осторожно нашаривая сапогами дорогу. Вот чертовка, все еще играет с ним… На что надеется? Непонятно. Но это не важно, теперь надобно найти слабое место и ударить — вот и вся работа для охотника на нежить. А вот потом придется поговорить с Радой… Если будет с кем говорить.

Сердце сжалось, но Олег приказал ему биться ровно. Главное — сохранять самообладание. Сейчас ведун немного потешится над водяным народцем, а потом отправится спать. Утром — в бой.

Достаточно далеко углубившись в царство водяного, Олег позвал его, опустив в воду крестик. Однако он просидел на берегу битый час, а никто так и не появился.

— Эй! Царь пучеглазых рыб! — негромко крикнул Середин. — Лоскотухи, кровопийки толстозадые, где ваш лысый батюшка?! Это друг ваш пришел, Олег-ведун. Или не ждали живым?

Тишина. Даже лягушки притихли и криксы не хихикали. Олег насторожился, огляделся. Озера выглядели мертвыми — ни русалок, ни упырей. Никого. Неужели так испугались возвращения ведуна?

— Эй, кто-нибудь! — Олег опустил руку с крестиком под воду, поболтал там ладонью. — Что, передохли? А почему тогда не всплыли кверху пузом?

Долго никто не показывался, а потом раздался тихий, нежный плеск, и в озерцо через протоку вплыли лоскотухи. Они не пели, двигались медленно, и Середин понял, что случилась беда.

— Здорово, девки! — нарочито бодро позвал он. — Батю утопили и празднуете?

— Враг наш! Враг наш! — заголосили кровососки, но не так громко, как обычно. — Губитель!

— Да разве я вас губил? Это водяной, царь рыб пучеглазых, меня сгубить хотел, на болота послал. Разве не помните?

— Нет больше нашего батюшки, осиротели мы… — пропели лоскотухи, кружась хороводом в середине крохотного водоема. — Некому больше защитить, некому наказать… Ты пришел, губитель, враг наш. Кто отразит тебя?

— Что с ним случилось? — окончательно посерьезнел Олег. — Убили? Кто?

— Умрун-чародей… — тихо пели лоскотухи. — Умрун-чародей погубил батюшку… Все его забыли и покинули, все по протокам попрятались, одни мы горюем. Бедный наш, бедный батюшка…

— Да за что же?! — всерьез удивился Середин. Случившееся опять все переворачивало с ног на голову. — Разве водяной не слуга умруну был?

— Служил поневоле… Да хотел тебя погубить, за это и наказал его умрун. Хочет умрун на тебе жениться, осерчал. А батюшку жалко…

Середин поднялся на ноги, вздохнул. Лоскотухи, конечно, все перепутали, Асфирь не жениться собиралась на Олеге, а скорее уж замуж выходить, но разве объяснишь это толстозадым дурам?

— Значит, водяной меня убить хотел тайком от чародейки? Так? Ну, хватит петь, ответьте же!

— Да! — сердито ответил хор. — Не хотел батюшка, чтобы ты в силу вошел, враг наш. Теперича вместе с умруном всех победишь, никому нет спасения. Бедные мы, бедные, осиротели…

— Плывите в другое место плакать!

Лоскотухи стали ругаться, но хор не сложился, и ведун ничего не расслышал. Когда кровопийки уплыли, Олег еще немного постоял на берегу, подышал свежим ночным воздухом и понял, что развлечься не удалось. Асфирь его опередила. Делать у озер было больше нечего, и ведун не спеша направился к деревне.

Утопленника он заметил издалека, когда тварь, распластавшись на песчаной отмели, выползала на берег. Олег на ходу вытащил саблю, пошел прямо на нежить.

— Ведун! — узнал его утопленник и так же медленно пополз задом обратно в воду. — Враг наш…

Голос у нечисти был шипящий, тихий. Олег бегом приблизился, занес оружие.

— А ну, стой! На вопросы ответишь — помилую!

— Говори, враг… Не губи, клад покажу…

— Клады себе оставь, лгун донный. Расскажи, как и за что умрун убил водяного.

— Батюшка у ключа с живой водой на дне все время лежал, — сразу поведал мертвец. — Хорошо ему было, привольно. Но умрун-чародей ту воду как-то отравил, вот и умер батюшка. Лежит на дне, на том же месте, рыбы его гложут, лоскотухи куски рвут. Гниет…

— За что она его так? — присел на корточки Олег. Утопленник оказался куда более приятным собеседником, чем лоскотухи.

— За то, что тебя сгубить хотел, к болотникам на Большой Разлив послал. Испугался батюшка, что твоя сила умруну перейдет, сможет он тогда свою власть на озерах поставить.